— Когда сюда явятся звери, мой тхарм уже будет далеко, — произнес Дайкин, проследив за направлением взгляда Амагаста.
Правая рука его была сжата. Когда он на миг разжал кулак, блеснул острый осколок камня — скребок, которым свежуют и разделывают туши. Достаточно острый, чтобы вскрыть вену на руке.
Амагаст медленно распрямился и стряхнул песок с коленей.
— На небе я буду искать тебя, — произнес он тихим голосом, так, чтобы слышал один умирающий.
— Ты всегда был мне братом, — ответил Дайкин.
Когда Амагаст отошел, он закрыл глаза и отвернулся, чтобы каким-либо знаком не поманить охотников назад…
Лодка тихо покачивалась на волнах. Доброе и прочное суденышко было выдолблено из ствола огромного кедра. Керрик сидел на корме, поддерживая огонь в маленькой жаровне, поставленной на камни. Взметнулись языки пламени, послышался треск — огонь охватил подложенные им ветки. Мужчины уже вдели весла между колышками из дерева тхоле и были готовы грести. Амагаст через борт перевалился в лодку. Глаза всех были обращены к оставшемуся на берегу охотнику, но ни слова не было произнесено. Так полагалось. Охотник не показывает боли… жалости тоже. Каждый мужчина вправе выбрать время, когда тхарм его поднимется в ерман, ночное небо, где его встретит Ерманпадар, отец и небесный правитель. Там, среди звезд, встречаются тхармы ушедших охотников. Такое право принадлежало каждому, и говорить было не о чем: кто мог помешать охотнику? Даже Керрик уже знал об этом и потому молчал, как и все остальные.
— Навались! — приказал Амагаст. — Правь на остров!
Неподалеку виднелся невысокий, поросший травой островок, преграждавший путь волнам. Его высокий южный берег покрывали деревья. Трава и тень сулили добрую охоту. Если только там не окажутся мургу.
— Поглядите-ка! — крикнул Керрик, показывая на воду.
Под ними проплывала огромная стая хардальтов, за их прикрытыми раковинами телами тянулись щупальца. Хастила схватил копье и застыл над водою.
Это был рослый охотник, выше Амагаста. Несмотря на огромный рост, он двигался ловко и быстро. Он выждал немного и вдруг молниеносно вонзил копье в волны, — так что рука его по локоть оказалась в воде, — а потом так же быстро вскинул копье кверху.
Удар был меток — в мягкое тело прямо за раковиной, и хардальт оказался на дне лодки, щупальца его слабо подрагивали, из пробитого копьем мешка сочилась черная жижа. Все радостно расхохотались. Верное имя — Хастила, Копье-зажатое-в-кулаке. Копье, которое не промахнется.
— Хорошая еда, — проговорил Хастила, ставя ногу на раковину и освобождая копье.
Керрик был возбужден. Все так просто: один быстрый удар — и готово, вот он — огромный хардальт, которого хватит всем на целый день. Он взял свое копье за конец, как Хастила. Оно было в два раза короче копья взрослого охотника, но наконечник был столь же остер. Хардальты не ушли, они тесно окружали лодку, а один как раз всплыл под кормою.
Керрик с силой ударил. Острие вошло в чье-то тело. Схватив копье двумя руками, он потянул добычу вверх. Деревянное древко дергалось у него в руках, но он, посуровев, упорно тянул.
Вода возле лодки вспенилась, забурлила, и показалась скользкая голова. Керрик выпустил копье и упал навзничь. Распахнулись огромные челюсти, два ряда зубов оказались так близко, что на мальчика пахнуло гнусным дыханием чудовища. Острые когти впились в борт, вырывая куски дерева.
Но Хастила не сплоховал, его копье ударило в открытую пасть — раз, другой. Мараг заревел, брызнула кровь. Челюсти сомкнулись, и на мгновение Керрик увидел перед собой круглый немигающий глаз.
Миг — и чудовище ушло под воду, оставив на поверхности кровавую пену.
— Гребите к острову! — приказал Амагаст. — За этим придут другие, крупнее… Как мальчик?
Огатир плеснул горсть воды в лицо Керрику и умыл его.
— Просто перепугался, — проговорил он, глядя на осунувшегося мальчика.
— Удачлив, — мрачно сказал Амагаст, — счастье приходит однажды. Впредь не станет наобум тыкать копьем.
«Никогда!» — едва не выкрикнул Керрик, глядя на разбитый в щепу борт. О мургу он слыхал, видел в ожерельях их когти, трогал разноцветный и гладкий мешок, выкроенный из шкуры одного из них. Но рассказы о мургу не пугали по-настоящему, трудно было представить чудовище ростом до неба: зубы как копья, глаза словно булыжники, когти — ножи. А тут он испугался. Он отвернулся: на глазах выступили слезы, а он не хотел, чтобы их заметили, и молча кусал губы, пока они медленно приближались к берегу. Вдруг оказалось, что лодка всего лишь хрупкая скорлупка в полном чудовищ море, и он отчаянно захотел очутиться на твердой земле. Когда под лодкой заскрипел песок, он чуть не вскрикнул от облегчения. Пока остальные вытаскивали лодку из воды, он смывал с себя кровь марага…
Притаившись в траве над откосом, Амагаст изучал остров. Вдруг он тихо зашипел сквозь зубы — сигнал охотника, — и все замерли. Саммадар жестом приказал всем лечь, потом подозвал к себе. Раздвигая перед собой траву, Керрик пополз за остальными.
Олени. Целое стадо невысоких животных паслось на расстоянии полета стрелы. Раздобревшие на сочных травах, они медленно передвигались, длинные уши подергивались, отгоняя жужжавших вокруг мух. Расширив ноздри, Керрик принюхался — до него донесся сладкий запах животных.
— Идем медленно вдоль берега, — сказал Амагаст. — Ветер к нам — не почуют. Подберемся.
Пригнувшись, он побежал первым, остальные за ним, Керрик замыкал цепочку.
Прячась за откосом, охотники достали стрелы и натянули тетивы, а потом одновременно вскочили и выстрелили.
Стрелы летели точно: пара зверей упала, третий, раненый, зашатался. Маленький олененок со стрелой в боку рванулся в сторону. Амагаст кинулся следом и быстро нагнал его. Олененок повернулся на месте, угрожающе наставив крошечные рожки, но Амагаст, расхохотавшись, прыгнул вперед, схватил за них и дернул. Зверь фыркнул, пошатнулся и заблеял, теряя равновесие. Когда подбежал Керрик, Амагаст уже запрокидывал голову животного на спину.
— Бери копье, убивай. Первый раз. В горло, сбоку, воткни глубже, потом поверни.
Керрик так и поступил; олененок закричал в агонии, алая кровь окропила руки Керрика. Кровью гордятся. Он еще глубже вонзил копье; зверь задрожал мелкой дрожью и затих.
— Отлично! — с гордостью произнес Амагаст. Тон его означал, что про морского марага забыто.
Разделывая добычу, охотники хохотали от радости. Амагаст показал на юг, в сторону более высокой части острова.
— Донесем до деревьев, там развесим и провялим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
